Внимание: «Молния!» - Страница 29

— Кое-чем?!

— Да, господин командующий, такова действительность. И вот нам в корреспонденциях хочется в какой-то степени наверстать упущенное.

— Вы можете это сделать с большим успехом. Только что закончилась Курская битва, необыкновенная по своему напряжению и размаху. Я готов оказать любую помощь.

Чарли Уилсон быстро листает странички записной книжки:

— Господин командующий, на Западе есть военные специалисты, которые утверждают, что элементы чистой случайности принесли в Курской битве советским войскам успех.

— В чем же они их усматривают?

— Ну, скажем, если бы войска генерала Рокоссовского в два часа ночи не открыли внезапно упреждающий огонь и не расстроили подготовку гитлеровцев к атаке, то их танковые, дивизии прорвали бы фронт на северном фасе дуги.

— Этот огонь был не случайным, а запланированным. Не везение, а умение: вот что принесло нашим войскам победу. Вы, господа, имеете возможность в своих статьях правдиво осветить Курскую битву.

— Но битва закончилась, господин командующий, — в голосе Лаурса нотка сожаления. — Мы поздно приехали. Америка живет сенсацией дня. Такова традиция нашей информации. Дпепр! Вот что сейчас может заинтересовать моих соотечественников. И мне хочется проявить усердие.

— Смотря какое... У Марка Твена оно однажды кончилось тем, что один подрывник, желая проявить усердие в работе, не стал далеко уходить в укрытие и однажды во время взрыва взлетел на воздух. К счастью, взрывная волна опустила беднягу невредимого на землю. Но прибежал подрядчик и высчитал время, которое усердный подрывник находился в воздухе.

Все рассмеялись.

— Любопытно, — сказал Лаурс. — Я не знал этого рассказа Твена. — И снова в его голосе заискивающие нотки. — Правда ли, господин командующий, что вермахт после поражения под Сталинградом сразу же обратил взоры на Дпепр как на линию сопротивления, которая должна стать непреодолимым барьером для вас.

— Правда, взятые нами трофейные документы подтверждают это.

— Скажите, пожалуйста, по каким рекам проходит этот барьер? Противник называет его Восточным валом.

— Он тянется по правому берегу реки Сож, потом по Днепру до самого Черного моря.

— Дайте, пожалуйста, характеристику вражеской обороны.

— Этот вопрос изучается.

— Господин командующий, фельдмаршал фон Манштейн считается лучшим стратегом Германии. По мнению военных специалистов, это самый трезвый оперативный ум. Судьба не раз сталкивала вас на полях сражений с фон Манштейном. Он был бит. Какие слабые стороны вы разгадали в его тактике и стратегии?

— Об этом я собираюсь написать обстоятельную статью после войны. А сейчас хочу обратить ваше внимание на главное. Фельдмаршал Манштейн — военный преступник. Он жестоко расправился с мирным населением в Николаеве, потом в Херсоне и в Крыму. После победы над Германией он должен понести наказание.

— Я и мой коллега Чарли Уилсон желаем задать вам несколько вопросов личного характера. Если бы вы не были военным, то кем бы хотели стать?

— Математиком.

— Что в вашей жизни бывает самым трудным?

— Ночь перед боем.

— Какими предметами вы больше всего пользуетесь на фронте?

Ватутин слегка усмехается:

— Стопкой.

— О-о!.. Великолепная шутка! — восклицает Лаурс.

— Ну, а если всерьез — то картой.

— Мы благодарим вас, господин командующий, за беседу с нами и желаем успешно форсировать Днепр. Ведь за этим крупным естественным препятствием только Днестр и внешние оборонительные рубежи рейха. — Лаурс закрывает блокнот, прячет ручку в карман. — Мы напишем о штурме Днепра. Это — сенсация номер один.

— А для нас это великая битва, — прощаясь с корреспондентами, говорит Ватутин.

Возвратясь в блиндаж, командующий принялся за работу. Он обратил внимание на Лютежский плацдарм. Войска сумели там захватить гряду господствующих над местностью холмов. Он расценивал это как успех.

«Лютеж... Лютеж...» Поразмыслив, пришел к выводу, что плацдарм там очень небольшой. Он просто крошечный, и сосредоточить необходимое количество войск для прорыва трудно. Минусом Лютежского плацдарма была не только его незначительная глубина. Если перенести удар, то как незаметно для противника вывести главные силы из букринской излучины? Дни — солнечные, ночи — звездные, противник обнаружит переброску войск. А ведь надо уйти за Днепр, форсировать Десну и снова появиться за Днепром. Но это еще не все... Необходимо протаранить укрепленную линию глубиной в четырнадцать километров и преодолеть лесной массив с минными полями и завалами. Нет, Лютежский плацдарм, можно считать только вспомогательным.

Работая лад картой, он думал о будущем необычайно тяжелом сражении, а в голове все время вертелись сказанные Лаурсом слова: «Кто выигрывает войну в Европе?.. Американский солдат». И такую небылицу ни Лаурс, ни его коллега Уилсон за океаном не развеют. Курскую битву эти господа решили обойти молчанием, не размахнутся они и на Днепр. Он нанес на карту стрелы ударов и, рассмеявшись, сказал вслух:

— И, кажется, кое-чем нам помогают русские.

Накануне штурма вражеских позиций Ватутин, как обычно, занялся проверкой всех отданных им распоряжений и, убедившись в том, что они выполнены, переговорил с командармами, еще раз выслушал их мнение о готовности войск к бою.

Еще только занимался рассвет, когда машина командующего промчалась по древним улицам Переяслава. Земля дышала ратными подвигами предков. Здесь звенели мечи дружин Олега и Владимира Святославовичей, сверкали сабли и копья казаков Богдана Хмельницкого. На площади Переяслава гетман, подняв булаву, призвал народ к единению Украины с Россией: «...чтоб есми во веки вси едино были!»